У России появилась глобальная доктрина — президент Дмитрий Медведев подписал Стратегию национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. До этого роль доктринального документа играла Концепция национальной безопасности образца 1997 года с поправками 2000-го. Задачи бумаг такого рода достаточно ясны: обозначить характер угроз для государства — действующих и потенциальных. А также контурно (или открытым текстом) обозначить противников, угрожающие направления, меры противодействия "глобальным вызовам и кризисам современности", перспективы и вектор развития страны. Упрощенно говоря, такие доктринальные акты — не столько четко расписанная программа конкретных шагов, а некий тест на то, насколько четко руководство страны понимает современные реалии.
В этом смысле один из критериев незамысловат: язык, которым написана грамота, должен быть строг, лаконичен, четок, конкретен и без двусмысленностей.
Если это соблюдается, то свидетельствует по крайней мере о том, что правители государства ясно могут выразить, как они видят мир и чего хотят. Хотя, конечно, без определенной дипломатичности порой тут никак не обойтись — например, обозначая конкретных врагов. Если же доктринальный документ тяжел, многословен и расплывчат, то, как правило, это не лучшим образом характеризует его заказчиков.
"Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX века — остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений". После столь празднично-оптимистичного пассажа можно вообще сливать воду, сушить весла и со стратегией завязывать: "Все хорошо, прекрасная маркиза..."
А как еще, если, оказывается, уже "решены первоочередные задачи в экономической сфере, выросла инвестиционная привлекательность национальной экономики", "возрождаются исконно российские идеалы" и даже "сформированы предпосылки для надежного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы". Оцените вкус и всю прелесть этой фразы "сформированы предпосылки для надежного предотвращения". Просто шедевр родной речи, не правда ли? Пробегая эту Стратегию по диагонали, ловлю себя на мысли, что уже видел где-то и этот стиль, и слог — то ли в материалах и решениях XXV съезда КПСС, то съезда XXVI-го. Все та же тяжеловесность словесных конструкций, порой столь откровенно безграмотных, будто сочинял их спичрайтер, для которого русский язык уж точно не родной. Слог грамоты неуклюж и чрезмерно пафосен, что для деловых бумаг совсем "не есть хорошо". Впрочем,
шут с ними, языком и стилистикой, если бы за этим не скрывалось печальное: власть и сама толком не знает, в каком направлении и как ей должно действовать, и сей птичий язык оттого, что сказать ей особо нечего.
А надо! Вот и приходится оснащать хилый скелет конструкции тухлым мясом речевой казенщины.
Однако вернемся к скелету. Итак, враги, точнее, "основной противник". Особых загадок тут нет. Составители Стратегии обошлись без избыточной дипломатии, документ буквально пропитан антиамериканизмом и антинатовской риторикой: "несостоятельность существующей глобальной и региональной архитектуры, ориентированной... только на Организацию Североатлантического договора". В том же контексте поминаются и американская система ПРО в Европе, и возможность продвижения военной инфраструктуры НАТО к границам России. Последнее, в целом, справедливо — кому приятно, если на твоей лестничной площадке вдруг возникает здоровенный вооруженный сосед, с которым ты не в ладах? Но если уж начал говорить о неприятелях, будь последователен, не зацикливайся на одном, назови тогда если и не всех, то наиболее опасных. Ведь, исходя из этого, будет строиться, кстати, военная доктрина. Никакая армия не в состоянии воевать с абстракциями — одновременно со всеми и на всех направлениях. Военным нужно четко знать: это враг, а это — так, этот опасен сейчас, а тот — в перспективе. Обозначение же Соединенных Штатов и Североатлантического альянса в качестве основных оппонентов в военном отношении не меняет ровным счетом ничего.
Да и свет клином на этих США не сошелся, разве нет? Мы же, в конце концов, на суше с ними не граничим. А с кем граничим? Изучив еще раз Стратегию, можно заметить:
одна из вполне потенциальных угроз России — Китай деликатно обойдена молчанием.
Ряд военных экспертов, международников, востоковедов уже давно открыто бьют тревогу: китайское направление становится самым угрожающим. Нет, никто не призывает метать гром и молнии в сторону Пекина, но хоть какие-то конкретные военные (и социально-экономические) меры в Сибири и на нашем Дальнем Востоке надо предпринимать — пока он еще наш. Однако на сей счет Стратегия глухо молчит, а Китай если и упоминается, то сугубо в положительном свете.
Впрочем, Сибирь и Дальний Восток мимоходом упоминаются. В разделе "Экономический рост" говорится о необходимости завершить формирование "базовой транспортной, энергетической, информационной, военной инфраструктуры, особенно в Арктической зоне, Восточной Сибири и на Дальнем Востоке Российской Федерации". Что понимается под этим "завершением формирования", полнейшая загадка, поскольку вовсе не секрет, что состояние дел там, особенно по части развития любой инфраструктуры и военной безопасности, аховое.
Еще одна примечательная новация — упоминание Арктической зоны, так сказать, концептуальный отзвук "битвы за Арктику".
В Стратегии черным по белому написано о грядущей схватке за обладание "источниками энергоресурсов, в том числе... на шельфе Баренцева моря и в других районах Арктики".
Так что относительно формирования там соответствующей инфраструктуры все в принципе верно, вот только не сказано, как, где и за счет чего. Потому что цена арктического вопроса запредельна и просто нереальна:
развитие этого региона оказалось не по плечу и Советскому Союзу сталинской эпохи с его ГУЛАГами, и брежневскому — невзирая на кипы нефтедолларов, и, тем паче, России постсоветской.
Впрочем, миллиарды нефтедолларов в обилии водились и в последней, но, как известно, ушли вовсе не на развитие, в том числе и Арктики, а в офшоры. "Короче, Склифосовский": в нынешних условиях и при нынешней социально-экономической политике (на изменения которой нет и намеков) воссоздание инфраструктуры в вышеозначенных регионах — абсолютно безграмотная постановка проблемы. Можно ли всерьез воспринимать документ, ставящий задачи на уровне резолюций пресловутых съездов КПСС?
При этом новая Стратегия вдруг декларирует: "Поддержанию стратегической стабильности и равноправному стратегическому партнерству может способствовать присутствие в конфликтных регионах контингентов Вооруженных Сил Российской Федерации".
У нас крайний дефицит сил и средств для содержания армии, декларируется, что нет денег для военного реформирования, мы не в состоянии держать нормальную группировку на своем Дальнем Востоке, до кучи военных проблем на Северном Кавказе.
И, невзирая на все это, очень хочется за рубеж! А как же старое доброе правило "по одежке протягивай ножки"?
Кстати, об одежке, то есть о военной составляющей. Относительно реформирования Вооруженных сил лишь общие слова о "новом облике", "совершенствовании организационно-штатной структуры и системы территориального базирования", для чего, мол, и "уточняется система комплектования"! Заметьте, не меняется, не перестраивается или создается новая — всего лишь "уточняется". Какова казуистика! А вот какая армия нужна России и для решения каких конкретных задач, об этом, как водится, ни слова. Таких пустопорожних доктринальных установок не было даже у Советской армии.
Хотя, конечно, кое-какие трезвые оценки документ содержит. Говорится, например, о высокой зависимости важнейших сфер экономики страны "от внешнеэкономической конъюнктуры", ухудшении "состояния сырьевой базы промышленности и энергетики", неравномерном развитии регионов, зависимости науки от импортных поставок, низком уровне "социальной защищенности инженерно-технического, профессорско-преподавательского и педагогического состава", низком же качестве "общего среднего образования, профессионального начального, среднего и высшего образования". Также констатируется, что сохраняются условия "для коррупции и криминализации хозяйственно-финансовых отношений", "нарастает стратегический риск исчерпания запасов важнейших минерально-сырьевых ресурсов страны, падает добыча многих стратегически важных полезных ископаемых"...
При этом глаз цепляет такой пассаж: "Главными угрозами национальной безопасности в сфере культуры являются засилье продукции массовой культуры, ориентированной на духовные потребности маргинальных слоев, а также противоправные посягательства на объекты культуры". Тут хоть стой, хоть падай, но это же как раз нынешняя политика, например, государственных телеканалов! Именно они — основные поставщики дебильной продукции, ориентированной на массы или, как откровенно выразился крупный питерский чиновник, на "быдло". После всего этого скажете, что курс на дебилизацию "электората" — не государственная политика?! Да и относительно "посягательств на объекты культуры" — это в тот же адрес: сии объекты у нас, как известно, с большим успехом прихватизируют господа чиновники и их ближние.
И каков, если отбросить лишние словесные кружева, рецепт? Как всегда, прост до изящества — надо "превратить Российскую Федерацию в мировую державу". Вот, прямо как в сказке: по щучьему велению, по моему хотению возьми и обратись великой державой. А если щучьего веления окажется недостаточно, то, как мы уже знаем, этому будет "способствовать присутствие в конфликтных регионах контингентов Вооруженных Сил".
Вы можете оставить свои комментарии здесь
