Как случилось, что в современном обществе возникла феодальная политико-экономическая система; где проходит граница между феодальной системой и современным обществом; в чем сильные и слабые стороны "неофеодализма"?
В 2008 году увидела свет книга известного социолога Владимира Шляпентоха, выходца из СССР, работающего ныне в США, под названием "Современная Россия как феодальное общество". Эта книга представляет собой серьезное исследование, в котором автор анализирует процессы, происходившие в России с начала 90-х по настоящее время. Он указывает, что ни одна из "чистых" теорий либерализма, авторитаризма или тоталитаризма не способна не то что описать происходящее в России, но и дать хоть малое понимание этого. Шляпентох присоединяется к мнению тех, кто считает, что в любом обществе присутствуют элементы разных общественных форм.
В России же сегодня во многом присутствуют общественные отношения, характерные для времен феодализма в Европе: слабость законов, произвол "знати", клановость и семейственность, предоставление "крыши" феодалами, примат личной преданности над законами.
По мнению Шляпентоха, без применения "феодальной модели" невозможно предсказать развитие событий в России в будущем.
Я чрезвычайно рекомендую ознакомиться с книгой Шляпентоха всем, кого действительно интересует, что происходит в России на самом деле. Сам же хотел бы высказаться о том, о чем в книге Шляпентоха, на мой взгляд, сказано мало или совсем не сказано. Первое, и главное – где границы "феодальной системы", существующей сегодня в России? Охватывает ли она все общество или его часть, насколько разные слои общества вовлечены в феодальные отношения? Второе – в чем причины возникновения феодализма в современном обществе? Как он может сосуществовать с модернистским сознанием большинства населения? И третье – как можно исправить ситуацию? Где слабые места современного феодализма (неофеодализма)? Возможно ли, воздействуя на них, обернуть процессы феодализации вспять?
По правилам феодализма живет верхушка общества
Нам, живущим сегодня в России, очевидно, что если не большинство, то существенная часть населения живет вовсе не в "феодальной системе отношений". Причем именно к этой части населения относятся все независимые исследователи – социологи, политологи, историки. Зависимые же не заинтересованы в том, чтобы называть вещи своими именами. Наверно, именно этим объясняется то, что пока признание феодального устройства политической системы в России, которая включает в себя и весь крупный бизнес, не слишком распространено.
Хорошим показателем для анализа степени феодализации является состояние дел со свободой слова и честностью проведения выборов в разных регионах. Мы отчетливо видим разницу между небольшими национальными республиками и крупными русскими регионами и большими мегаполисами.
Жители крупных городов в большинстве своем не включены в систему неофеодализма и соприкасаются с ней эпизодически. Мало кто из них сможет сказать, чьим "вассалом" он является (в то время как в среде "элиты" ключевым является вопрос "Чей это человек?"). Политиков и бизнесменов обычные граждане считают не феодалами, которых следует уважать и чье превосходство нужно признавать, а бесчестными людьми, обманом присвоившими себе богатство и власть, по праву принадлежащие народу.
Огромное отличие современной ситуации от классического феодализма состоит в том, что уверенность в правоте народа и его преимущественном праве перед любым чиновником чрезвычайно глубоко укоренена в сознании людей.
"Простой человек" попадает в систему феодальных взаимоотношений следующим образом: на работе, когда начальник приказывает прийти на митинг "Единой России; указывает, как и за кого голосовать, и человек при этом соглашается отдать свой голос депутату или кандидату в обмен на деньги или материальные услуги. Пожалуй, этим список исчерпывается, если не считать моментов прямого столкновения с "феодалами" (попыток сделать обывателя "виновным" в дорожно-транспортном происшествии или отнять имущество, с вымогательством взяток).
Но даже и в этих случаях существует множество исключений. Некоторая часть населения голосует вовсе не так, как приказал начальник, и не ходит на митинги правящей партии. Те, кто уверен в своей профессиональной востребованности, могут игнорировать подобные указания. Мало того, обычно "феодалы" вполне удовлетворяются послушностью "серого большинства" и не требуют стопроцентной лояльности. Кто не хочет быть рабом, легко может им не быть. Да и "серое большинство" выполняет указания постольку, поскольку они не чрезмерно обременительны.
Очень любопытен факт, что и сами "феодалы" воспринимают феодальные отношения не как норму, а как отклонение от нее.
Они "вынуждены" жить по таким правилам, но при этом в личном общении зачастую выступают самыми жесткими критиками системы. Хотя многие уже привыкли к системе, а собственные привилегии воспринимают как должное.
Феодальны у нас "верхи". "Низы" во многом живут вне рамок феодального общества и возмущаются проявлениями феодализма, когда с ним сталкиваются. Надо отметить разницу между сознанием и бытовым поведением. Сознание у всех – и у "верхов", и у "низов" — вполне современное, "модернистское". А вот бытовое поведение сплошь да рядом феодальное. И представитель "низов", вдруг возвысившийся, принимает правила игры феодализма. Не говоря уже о том, что и "внизу" существует готовность использовать личные связи, платить взятки для решения проблем и воровать "с работы". Все это возмущает не у себя – у других.
Граница между феодализмом и обществом постоянно движется. Причем разнонаправленно. Сегодня, например, мы наблюдаем "феодализацию выборов". Имевшийся в последние два года рост явки избирателей на местных выборах объясняется исключительно тем, что выросла степень феодального принуждения к участию в выборах. Прямые фальсификации также относятся к "феодальным практикам".
С другой стороны, мы видим, как усилия федерального цента приводят к постепенному снижению уровня коррупции в отдельных областях. Например, сокращены злоупотребления в области муниципальных закупок или со стороны рядового состава ГИБДД.
В некоторых случаях "феодальные бароны" шли на существенные уступки общественному мнению, особенно если оно выражалось в массовых протестах. Хотя в данном случае можно говорить о том, что протестные группы получили свою "долю" на феодальном рынке перераспределения. Сюда можно отнести перенос трубы "Транснефти" в сторону от Байкала, отмену повышения транспортного налога или выплату денег рабочим Пикалева.
Их сила в нашем равнодушии
Классический феодализм в Европе возник в ходе постоянной вооруженной борьбы "всех против всех". Племена, кланы, земельные владетели сражались друг с другом за ресурс – землю. Из-за отсутствия эффективной системы управления (бюрократии) ни один клан не мог обеспечить качественный контроль над большой территорией. В результате они пошли по простому пути: одни кланы подчиняли себе другие, выстраивая феодальную иерархию. Рано или поздно данная практика привела к возникновению монархий, которые благодаря церкви получили легитимность. Монарх был не просто главой победившего клана, а богопомазанником. Спустя несколько веков монархи превратили феодалов в служивое сословие, из которого построили эффективный бюрократический аппарат.
К сожалению, роль качественной бюрократии в исчезновении феодализма никем, в том числе и Шляпентохом, особенно не отмечалась. А ведь классический феодализм был ликвидирован задолго до возникновения гражданского общества и теории общественного договора.
Сегодня в России неофеодализм возник по двум причинам. Первая – российская демократия практически сразу (во всяком случае, с 1995 года точно) стала работать совсем не по тем правилам, которые предусмотрены "в теории". В теории избиратель следит за своим избранником (сам или с помощью СМИ) и голосует в зависимости от поведения последнего. В России избиратель находится в абсолютном неведении – чем занимается его депутат.
На круглых столах, посвященным вопросам политики, экономики или журналистики, я люблю задавать вопрос "Кто знает своего муниципального депутата?". Обычно поднимают руки единицы. На вопрос "А чем он там занимается?" ответить не может уже никто.
Российская демократия в современном виде обеспечивает вовсе не обратную связь, а коррупционное усиление. Чем больше денег ты потратишь на выборах (на рекламу в СМИ, политтехнологии и подкуп), тем больше власти получишь, тем больше денег сможешь "отбить". Термин "отбить" в данном случае означает не только банальное воровство, но и получение преференций для своего бизнеса. В результате вместо избирательного цикла "голоса – общественно полезные решения – голоса" мы получили цикл "голоса – деньги – голоса".
Произошел информационный отрыв политической системы от избирателей, и она стала жить по правилам "борьбы за ресурс", который вели между собой организованные группы (кланы).
Только если в случае классического феодализма ресурсом была земля, то в случае неофеодализма – финансовые ресурсы современной экономики и властные посты формально современного бюрократического аппарата.
Вторая причина возникновения неофеодализма – деградация бюрократического аппарата и общее моральное разложение сословия управленцев. В России уже были примеры "борьбы кланов за ресурс" внутри бюрократической системы. Именно так возвысились над своими соперниками Сталин и Хрущев. Но, победив, благодаря коммунистической бюрократии они оказались способны контролировать всю страну.
Элементы феодализма сохранились лишь в национальных среднеазиатских и закавказских республиках. Сегодня мы видим, что победивший клан не способен наладить качественное бюрократическое управление и вынужден поддерживать свою власть все теми же "феодальными практиками". Это объясняется вовсе не желанием Путина и Медведева сохранять привилегии "баронов". При отсутствии эффективной бюрократии им приходится опираться на "баронов", принуждая их к лояльности. На "баронов" возлагается обязанность поддерживать порядок, выплачивать "дань" и соблюдать лояльность. Но так как "бароны" в свою очередь опираются не на закон, а на "феодальные практики", то и Центр не может всерьез требовать от них отказа от этих практик. Вся эта система держится постольку, поскольку к ней терпимо относится большинство народа.
Если Рюрик, Вильгельм Завоеватель и другие феодальные захватчики несли свою легитимность на острие меча, то неофеодализм держится на разделе общественной собственности, к судьбе которой отдельные члены общества равнодушны. Легитимность же получается в ходе выборов благодаря массовой пропаганде и подкупу. Страшно себе представить, что будет, если существующему режиму придется реально опираться на силу. Особенно страшно представить себе это представителям режима. Отсюда постоянная забота власти о том, чтобы народ был более-менее доволен и не возмущался. Не зря это требование входит в перечень феодальных обязанностей местных "баронов". Правда, справляться с ним в ходе кризиса становится все труднее и труднее.
Изменить правила игры
У неофеодальной системы много слабых мест, и, в общем-то, крах ее неизбежен. Хотя бы потому, что при сохранении этой системы произойдет полная деградация и экономики, и госаппарата. Вопрос сроков и степени разрушительности. Я сторонник того, чтобы работать над поиском конструктивного выхода. Ведь мы имеем тот редкий случай, когда даже участники неофеодальной системы согласны с тем, что "дальше так нельзя". Наверное, неспроста это декларируют и ее "вожди". Понятно, что для демонтажа неофеодализма в первую очередь нужно реформировать те общественные институты, "порча" которых привела к появлению правил "феодальной игры".
Это означает, что необходимо:
- восстановить обратную связь между избирателями и политиками; создать
- эффективную бюрократию в рамках госаппарата.
Если второе выполнимо только со стороны государства (еще могла бы попытаться Церковь, но, увы, вряд ли она хочет этим заниматься), то первое может быть результатом усилий "снизу". Во всяком случае, оппозиции следует серьезно подумать, не связаны ли ее неудачи с тем, что любая оппозиционная партия или кандидат воспринимаются как участники борьбы кланов.
В Новосибирске недавно был замечательный пример того, как широкое освещение проблемы привело к мгновенной смене позиции депутатского большинства. Речь идет о так называемых доплатах энергетикам, которые по итогам отопительного сезона выставили дополнительные счета (сверх уже уплаченных). Стоило мэрии заявить, что гражданам придется заплатить, как депутаты грудью встали на защиту своих избирателей (через полгода выборы). Раньше эти выплаты тихо-мирно закрывал городской бюджет, и никого это не заботило. Заметьте, депутаты остались те же самые, только немного поменялись правила игры.
Отдельно несколько слов о бюрократии.
В построении эффективной бюрократии заинтересовано не только общество, но и верховная власть. Феодальная система не позволяет эффективно решать ни одной задачи, кроме задачи подчинения элит. В условиях же кризиса под угрозой оказывается даже сохранение стабильности (правящий клан этим весьма озабочен — существенную часть получаемой "дани" он тратит на социальное умиротворение "низов").
Реализация же амбициозных проектов вроде модернизации, борьбы с коррупцией или проведения Олимпиады в Сочи сталкивается с системными препятствиями, зачастую непреодолимыми.
Ключевым вопросом в деле построения эффективной бюрократии является личностная мотивация. С какой стати бюрократ будет принимать решения во вред своим интересам, на пользу обществу (или власти)? В средние века эта проблема была решена. Военными и гражданскими бюрократами стали дворяне с кодексом чести и преданности. Также немаловажны были религиозные мотивы (особенно в протестантских странах) и зародившийся в конце средневековья патриотизм и национализм.
Разновидностью религиозной в ХХ веке стала идеологическая бюрократия в СССР, фашисткой Италии, нацистской Германии, коммунистическом Китае. Китай сегодня демонстрирует устойчивое развитие под руководством современной бюрократии, впитавшей тысячелетние практики управления. При отсутствии гражданского контроля и свободных выборов.
Как легко заметить, ни один из этих мотивов не может быть использован сегодня в России для построения эффективной бюрократии, преданной только правящему клану. Его легитимность не освящена ни религией, ни идеологией, ни рыцарскими идеалами верности. Только мандатом доверия народа, полученном на президентских выборах. Поэтому
сегодня в России невозможно построить эффективную бюрократию, которая была бы предана власти, но презирала бы народ.
Опора режима только на силу в результате невозможна. Верховная власть находится на перепутье: пытаться ли сохранять феодальную систему вопреки всем противоречиям, рискуя погибнуть вместе с ней, или попытаться создать современное государство в той или иной форме.
***
Чтобы поменять правила игры, нужно широкое общественное осознание характера сложившейся политической системы и причин ее появления. Я считаю, что термины "феодализм" и "неофеодализм" по отношению к современной России нужно упоминать как можно чаще. Во-первых, они достаточно точно описывают политико-экономическую систему России. Во-вторых, они находятся в диссонансе с модернистским сознанием населения и существенной части правящей элиты. Это тот случай, когда термин не только объясняет, но и побуждает.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
