Сегодня Россия скатилась в реакционный застой. Но, как свидетельствуют социологи, эта ситуация очень неустойчивая. Большинство населения отказывает в доверии любым институтам власти, представители которой, в свою очередь, все понимают сами о себе и Системе — скором их крахе. Сколько продлится это молчаливое противостояние, никто не знает — может год, а может десятилетие.
На третьем президентском сроке Путина власть окончательно отбросила любые попытки понравиться подданным, а также окружающему миру. Высшая часть Системы пришла к закономерному выводу, что народом можно править только при помощи палки, а любая доброта воспринимается как слабость; Западу совершенно наплевать на внутренние дела в России, которая устраивает его как исправный поставщик сырья и банковский вкладчик вырученных за него денег, и как жандарм Евразии. У Кремля сегодня развязаны руки для осуществления почти любой внутренней и внешней политики.
Кроме палки вторым способом правления на третьем сроке правления Путина признан оголтелый агитпроп (точнее, одно его направление — лепка образа врага). Самого низкого пошиба, играющий на человеческой брезгливости и страхе. Сегодня это антигомосексуальная пропаганда и антиамериканизм — две идеи, на какое-то время сплотившие остатки путинского электората.
Дойдя до этой стадии, власть расписалась в том, что ей для управления страной не нужна даже ее последняя опора — бюрократия.
Именно с этим связана "чистка" управленческого аппарата — начиная от мэров и заканчивая депутатами от правящей "Единой России" и даже министрами (пример Сердюкова и его аппарата) и крупными функционерами (Сурков и его окружение). Бюрократию в России постепенно подменяет чекизм с его ручным управлением и системой тотального страха. Ладно разрушение парламентаризма — он всегда в России был "пятой ногой", но разрушение прусской машины управления, которая последние 300 лет была опорой режима, "единственным европейцем" и главным работающим механизмом в Орде — это самоубийство власти.
Народ отвечает власти тем же — полным недоверием и саботажем власти. Лев Гудков и Наталья Зоркая в статье "Стерилизация социальной дифференциации: российский "средний класс" и эмиграция", опубликованной в сборнике "Мир России", №2, 2013, приводят данные о восприятии россиянами власти и их прислужников. На вопрос "Представителей каких профессий вы более всего уважаете, а каких не уважаете?" были получены такие ответы:
Максимальное неуважение в народе к депутатам и политикам — 3% уважают и 35% не уважают (разница -32).
Далее идут работники шоу-бизнеса (-25), чиновники (-25), полицейские (-21), звезды эстрады (-15), судьи (-11), работники прокуратуры (-10).
На противоположном полюсе — с максимумом уважения:
Врачи — 55% уважают и 8% не уважают (разница +47), учителя (+44), ученые (+43), крестьяне (+42), рабочие (+39, причем рабочие получили самую маленькую цифру неуважения во всем опрос — 0,7%).
"Речь в данном случае идет не о тривиальном характере престижности профессий, а о признании ненормальности социального порядка, перевернутости морального авторитета носителей социального порядка и действующего распределения власти и собственности", — пишут исследователи. Политической, охранительской и агитпроповской элите народ отказывает в легитимности.
"Справедливости в обществе стало меньше" — в 2000 году с этим соглашались 68% россиян, в 2011 году — 76%. С тем, что в России царит правовой беспредел в 2000 году соглашались 59%, в 2011 году — 72%. "Отметим также, что сомнительный статус "высшего слоя" проявляется среди прочего в отказе идентифицироваться с ним и принимать ответственность за их действия", — говорят социологи.
Интересно, что, несмотря на усиление реакции, большинство опрошенных (56%) видят в России усиление безвластия, угрозу нарастающего хаоса и анархии.
Чем может закончиться это нарастание реакции и одновременно потеря легитимности в глазах большинства населения? Как показывает история России, "глухое перемирие" будет длиться до первой серьезной ошибки власти (к примеру, первой пролитой крови на какой-то акции протеста — как это было в "Кровавое воскресенье" в 1905 году или в событиях в Вильнюсе и Тбилиси во время Перестройки) или серьезного ухудшения сырьевой конъюнктуры — как это было в 1917-м, 1986-1991 и 1998 годах. Власть сразу же предадут, как это всегда бывало в России, в первую очередь элиты нацобразований, во вторую — региональные элиты (сегодня недовольные тем, что федеральный центр отобрал у них не только легитимность в глазах подданных, но и кормления — поставив на них московских опричников).
Как долго можно ожидать разрешения этого конфликта? Год или два десятилетия — никто не знает.
Что делать в этой ситуации властям и народу (точнее, наиболее активной его части)? Первым — монетизировать/приватизировать останки советского наследства с выводом денег за рубеж; получать легитимность на Западе: для этого в частности нужен образ "внутреннего врага" на экспорт — "русского фашизма", "исламского подполья" или крайне левых экстремистов ("Лучше Путин, чем ЭТИ").
Вторым — уже сейчас выстраивать образ будущей России, создавать профсоюзы, партии, общественные объединения и т.д., которые в момент безвластия смогут взять управление в свои руки.
Другого выхода нет ни для первых, ни для вторых.
! Орфография и стилистика автора сохранены
