1 часть. "Карабинеры и опричники"
Неунывающим борцам с российским протестом Юлии Латыниной и Леониду Радзиховскому посвящается
Поскольку всплеск государственного патриотизма всегда служит верным признаком окончания революции или массового освободительного движения, то можно констатировать окончательное завершение протестной волны 2006-2013 годов, в коей выделю две фазы "Генеральная репетиция" и "Буза".
Поэтому можно начать спокойный разговор о причинах поражения. Первой из них я полагаю то, что значительная часть участников и подавляющее большинство попутчиков движения в глубине души отрицали демократию. Формула любого антиавторитарного движения "среднего класса" неизменна - хочешь получить гражданские свободы, требуй их для народа тоже. Потом (добившись компромисса с истеблишментом или став им самим) сможешь немного отыграть назад. Но нельзя идти за свободу, отрицая демократию. Не так важно, почему. Боясь ли неизбежной победы правых популистов на честных и свободных выборах, или боясь того что придя к власти, левые популисты, разрушат экономику.
Среди либеральной части протестного движения был очень популярен миф о благодетельности прихода к власти авторитарного рыночного реформатора.
Я боролся с этим мифом с весны 1995 года. Вкратце моя аргументация была и остается такой. Стабильные авторитарные режимы (или твердые режимы, замаскированные цензовой демократией), проводящие прорыночные реформы, эффективны и не превращаются в свою "антирыночную" противоположность только потому, что командные кадры силовиков рекрутируются из сословия свободных собственников, а цель рядового состава — выйти на пенсию с возможностью войти в это сословие.
В ином случае силовики — менты, ненавидящие буржуев, опричники. Поэтому из ментов-коммунистов (т.е. из правоохранителей, в глубине души ненавидящих буржуазность, и убежденных, что только прикосновение их "чистых рук" очищает такую мерзость как частная собственность) стражу капитализма не построить. Получается только "опричный" капитализм, при котором "чекисты" (включая сюда не только гэбню, но и следаков и прокуроров) перераспределяют собственность своих жертв. Некий аналог этого - ариизация собственнности при нацистах. Только в России и Украине (при "банде") неарийцами были все, кто не вошел в правящий клан. В других постсоветских, посткоммунистических и постсоциалистических (Восток, Африка) странах выручило быстрое встраивание в систему западного капитализма и многовековое уважение к частной собственности, к торговле.
2 часть. "Про-рабы человеческих душ"
Ксении Анатольевне и Григорию Шалвовичу - оставивших героев 6 мая наедине с их судьбой
Свои рассуждения о причинах поражения протестного движения хочу продолжить темой "духовных лидеров". Само присутствие творческих личностей очень важно на начальном этапе любого движения — они придают уверенности людям, втянутым в общественные процессы таким образом, что могут за это пострадать, что они — не отщепенцы. Раз уж этот, и тот, и самый — с нами, значит, за нами правда. Самое печальное начинается, когда духовные вожди решают, что они — вожди и политические, и начинают определять тактику и стратегию движения. Еще хуже, когда они начинают "играть" по тем эстетическим и этическим правилам, которые сами считают истиной в последней инстанции. Например, искренне полагают, что оппозиционность — это принятие гордой гражданской позы и выполнение нескольких эффектных действий. Дать интервью солидному изданию, написать блог, выступить на большом и красивом, совершенно безопасном митинге. Собрать пышный конгресс. Политический "репертуарный театр". И непрерывно повторять — никакой политики. При обострении ситуации — кокетливо отойти в сторону. И главное — не "частить" заявлениями, не прерывать величественную драматическую паузу. А потом — с достоинством откланяться.
Свободолюбивый западный (в т.ч. и турецкий, и пакистанский) профессор, узнав, что завтра его студентов будет бить полиция, постарается оказаться в первых рядах демонстрантов — ведь они его духовные чада. И может быть, постесняются бить юнцов и юниц на глазах седоглавого мэтра. Он не уедет в уютный тихий город, особенно иностранный, на прощание бросив: надо избегать насилия...
Интеллектуалы их антивоенного движения не будут ждать, чтобы их собрали на представительный съезд, они начнут захлебываясь орать: Остановите войну! — при первом же перещелкивании затворов.
