Демонтаж

Нынешние грузинские власти медленно убивают экс-президента Грузии Михаила Саакашвили.

Я не могу понять — в Грузии же не диктатура все-таки, опасности репрессий нет, почему люди не выходят, не протестуют против этого беспредела, против этой расправы над политическим оппонентом?

Он же вытащил страну из криминальной бездны, вырвал ее из рук реваншистов, первый (и пока, кажется, единственный) на постсоветском пространстве доказал, что при наличии политической воли коррупцию вполне можно одолеть (и это в стране, которая в советское время по части коррупции была притчей во языцех, где в магазинах не принято было давать сдачу!).

Он практически единственный из руководителей постсоветских республик (за исключением стран Балтии) может говорить о своих достижениях не в будущем обещательном времени, а в прошедшем! Потому что он осуществил реальные рыночные реформы, сделав из нищей постсоветской республики современную европейскую страну. Свободную и демократическую, как никакая другая постсоветская республика. А, отбыв два положенных по конституции срока, не стал проводить никаких референдумов о продлении полномочий, никаких обнулений — а просто ушел.

Он — и это, может быть, самое главное — преодолевая дикое сопротивление "бывших", демонтировал, наконец, в стране сталинское наследие, единственной постсоветской республике, в которой все еще сохранялись памятники усатому тирану, а улицы носили его имя.

Читатели, которым не пришлось побывать в Грузии в эпоху позднего совка и уже в постсоветское время, быть может, не в курсе, что все это сталинское наследие сохранялось в стране буквально вплоть до 2010 года, когда у Саакашвили дошли руки до проведения десталинизации.

Расскажу о своих впечатлениях от посещения Грузии, связанных с этим аспектом. Чтобы стало понятно, какой буквально подвиг Геракла пришлось совершить Саакашвили, преодолевая сопротивление "бывших" и очищая авгиевы конюшни Грузии от атрибутов и артефактов сталинщины.

* * *

Гори мы проезжали рано утром.

Был 86-й год. Поезд шел из Сухуми, где мы отдыхали на море (представляете, какая это уже история — в Сухуми можно было проводить отпуск!), в Тбилиси, куда мы поехали пошататься на день. Ну вот, Гори, который находится недалеко от столицы Грузии, мы проезжали совсем рано утром.

Я проснулся от наступившей тишины, когда поезд остановился. Тишина была абсолютная. Было действительно очень рано, в вагоне все еще спали. Я глянул в окно... и наткнулся на взгляд Сталина. Он смотрел на меня в упор. Его портрет, невероятных размеров, висел прямо на здании вокзала, по центру здания. А наш вагон стоял как раз напротив. Ощущение было совершенно угнетающее. Оно усугублялось тишиной и безлюдностью — один или два человека, одиноко видневшиеся на платформе, только подчеркивали пустоту пространства. Время как будто замерло, если не повернуло вспять. Понимая умом, что это невозможно, я все же вздохнул облегченно, когда поезд тронулся.

Это было самое явное, в чем-то мистическое соприкосновение со Сталиным во время моего пребывания в Грузии. Были и более обыденные, но не менее впечатлившие. Поскольку непривычно. Поскольку такого повсеместного восхваления усатого тирана, как здесь, в других местах Союза не было.

Первый раз мне довелось быть в Грузии летом 1983 года. Закат застоя.

Я тогда закончил второй курс института. В те времена на летние каникулы мы с друзьями покупали туристические путевки на Кавказ. Были такие, если кто помнит, Всесоюзные туристические маршруты под разными номерами. Не просто отдых, а активный отдых. 2-3 дня в одном месте — затем пеший переход с рюкзаками за плечами — 3 дня в другом месте — перевал через горы — снова 3 дня отдых и так далее. Где-то переезд на автобусе. И такого активного отдыха недели две. А в конце — выход к морю, напоследок неделю загораем на пляже. Лепота, одним словом.

В том далеком теперь 83-м году у нас был маршрут №48. Орджоникидзе (сейчас Владикавказ) — Пасанаури (городок прямо в горном ущелье) — Мцхета (где в монастыре томился лермонтовский Мцыри) — озеро Базалети — Телави (куда звонил Мимино, а попал в Тель-Авив) — наконец, Тбилиси и — на море, в Поти. Приехали мы из Украины; первый пункт, Орджоникидзе — это еще Россия, а затем пошла Грузия. Все в одном маршруте. Границ еще — никаких. Оно и понятно: единый, могучий, Советский, Союз!

Оказавшись на территории Грузии, точнее, Грузинской ССР, где бы мы ни проезжали, ни проходили, за каждым поворотом дороги на скалах пестрели разных цветов надписи: "Да здравствует Сталин!", "Слава великому Сталину!". И т.д. Там, где в других местах Союза люди портили скалы надписями о любви друг к другу "Вася + Валя = ..." или же просто фиксировали факт — "Киса и Ося здесь были", тут люди признавались в любви к патологическому убийце.

В Тбилиси наш экскурсовод, очень интеллигентного вида мужчина средних лет, с гордостью все время повторял рефреном в течение всей экскурсии: "Наконец-то справедливость торжествует!" И пояснял, что он имеет в виду восстановление справедливости по отношению к Сталину. Рассказывал нам про Гори, про памятник в нем и про музей Сталина там же.

В другую поездку, через несколько лет, когда по стране бушевала уже перестройка, мне довелось побывать в Батуми. Там на одной площади сходились три улицы: Ленина, Орджоникидзе и проспект Сталина. Тогда это показалось мне парадоксом, противоречием, так как, находясь еще в плену, условно говоря, иллюзий шестидесятников, отличал Ленина и Орджоникидзе от Сталина. Сейчас я понимаю, что все это было очень по-своему логично, эта тройка органично сливалась в одно целое на батумской площади.

Но что я не понимал уже тогда — откуда у грузин такая любовь к палачу? Эта любовь казалась всеобщей, повальной. Даже интеллигенция — в лице нашего экскурсовода — его превозносила. И все потому лишь, что Сталин был этническим грузином? Этакая стадная гордость за своего, хоть бандита, но достигшего таких высот! И это при том, что Грузии было ведь кем гордиться. Сколько достойных как исторических персонажей, так и современников! Только навскидку, самые знаменитые: царица Тамара, Давид Строитель, Вахтанг Горгасали... Вахтанг Кикабидзе, наконец!

В то время, конечно, я еще не знал, что грузинский народ в процентном отношении более многих других народов СССР пострадал от сталинской мясорубки — в Грузии его многие знали молодым, он уничтожал ненужных свидетелей, в том числе его террористической (экспроприационной) деятельности в ту пору — но то, что пострадали многие, я, конечно, знал.

Поэтому если руководствоваться стадным чувством, то, скорее, должно было быть стыдно, что среди грузин оказался такой палач! Хотя рассуждать так — гордиться Сталиным или стыдиться его — это все атавизмы стадности. Издержки тоталитарного мышления. В нормальном обществе не может быть ни коллективной ответственности всего народа, ни — с другим знаком — коллективной заслуги. Достойный человек заслуживает похвалы, негодяй — осуждения, но вне всякой связи с его национальной принадлежностью.

Когда в 1986 году на волне Перестройки на всесоюзный экран вышел фильм Тенгиза Абуладзе "Покаяние", стало ясно, что мое впечатление о повальной любви грузин к Сталину было ошибочным. Просто, видимо, почитатели тирана были на виду, это бросалось в глаза, создавая ложное впечатление. Тем не менее инерция такого стадного мышления, гордость за "своего", продержалась, похоже, до наших дней. Только в 2010 году, после почти 20 лет независимости, в Грузии волей Михаила Саакашвили была проведена полная десталинизация. Прежде всего, в Гори был демонтирован памятник Сталину, главный памятник ему в Грузии еще со времен жизни тирана. Затем были демонтированы остававшиеся ему памятники в других городах и поселках, переименованы улицы, проспекты и скверы, носившие его имя. Наверняка убрали, наконец, и его портрет на здании горийского вокзала.

Михаила Саакашвили можно было, наверное, упрекнуть во многих ошибках. Единственное, в чем его упрекнуть нельзя, — это в непоследовательности. Со дня прихода к власти в результате "Революции роз" в 2003 году вся деятельность Саакашвили была направлена, по сути, на то, чтобы избавить страну от груза прошлого, как ни тащили его в это прошлое как собственные оппозиционеры — вчерашние хозяева жизни, так и известные соседи, не будем показывать пальцем. Грузия во время президентства Саакашвили стала другим государством. Прежде всего, современным цивилизованным государством. Поэтому было бы странно, если бы Саакашвили, европейски образованный человек, за время своей каденции не решил давно назревшую проблему полной десталинизации Грузии. Собственно, об этом сказал тогда и министр по вопросам евроатлантической интеграции Гиоргий Барамидзе, комментируя принятое решение о демонтаже памятника в Гори и переносе его в городской музей: "В стране, которая постоянно боролась за свободу, всегда была символом свободы, боеспособности и достоинства, невозможно, чтобы памятник этому палачу находился в центре такого важного города, в котором живут очень достойные люди, только потому, что он когда-то был этническим грузином". Это и к вопросу о неприятии стадности.

И еще цитата из Барамидзе: "Мы не боремся с историей, просто у всего должно быть свое место. У нас историческими идеалами должны быть те личности, которые пытались построить нормальное, цивилизованное государство, которые были добрыми и честными, а не кровожадными палачами". Это то, о чем и я писал выше: у Грузии за ее историю немало было достойных персонажей, которыми вполне можно гордиться.

Многие лидеры оппозиции раскритиковали решение грузинских властей в жесткой форме. Недовольны были коммунисты — ну, тем сам бог велел. Вот высказывание того времени лидера Лейбористской партии Шалвы Нателашвили накануне демонтажа памятника: "Мы еще раз категорически призываем Михаила Саакашвили оставить в покое памятник Сталину и в ближайшее время срочно предложить мирный план по передаче власти, чтобы раз и навсегда и люди, и страна, и памятники вздохнули от ухода этого нечеловеческого режима". Против произошедшего высказался и бывший президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Он назвал демонтаж памятника неприемлемым, а в качестве железного довода в пользу его сохранения на прежнем месте привел то, что даже после смерти вождя, когда разоблачили его культ, памятник в Гори не тронули. По словам Шеварднадзе, тогда за памятник заступился даже главный разоблачитель культа личности Никита Хрущев.

Если бы оппозиция тогда не выдвигала никаких других претензий к Саакашвили, только этой претензии и ее аргументации было бы достаточно для саморазоблачения этих сил как сил реванша. Называя режим Саакашвили "нечеловеческим", они отстаивали памятник Сталину, "человеческий" режим которого уничтожил десятки миллионов сограждан, в том числе и грузин. И Шеварднадзе — туда же. БЫВШИЕ, одним словом, другого комментария тут я не нахожу.

И еще, на что хотелось бы обратить внимание в заключение статьи. В Грузии все памятники Сталину демонтировали. В России примерно в те годы портретами Сталина едва не украсили столицу ко дню Победы. В некоторых российских городах памятники Сталину устанавливают. Это, по-моему, как нельзя лучше говорит о том, где расстаются с прошлым, а где за него цепляются.

В каком городе России до сих пор стоит с выпростанной дланью вождь мирового пролетариата? Отговорки, что, мол, при экономических проблемах, нищете населения не до сноса памятников, никак нельзя признать состоятельными. Слава богу, за 30 лет посткоммунистического периода можно было эту проблему решить. А ставить памятники Сталину в условиях кризиса средства находятся, замечу в скобках? И потом, есть ведь связь — обывателю неочевидная, но несомненная: то, что многие страны бывшего СССР за столько лет независимости никак не могут дать себе ладу, происходит и по причине того, что до сих пор не демонтированы символы прошлого, улицы до сих пор носят имена бесчисленных злодеев и палачей...

* * *

Возвращаясь ко дню сегодняшнему.

Я не понимаю, почему нет массовых протестов против медленного скрупулезно проводящегося в жизнь убийства Михаила Саакашвили?

Понятно, что нет пророка в отечестве своем — но чтобы у грузин оказалась настолько короткая память?

Или они просто оказались недостойны того европейского пути развития, на который Грузия встала в результате проведенных Саакашвили реформ, встала настолько прочно, что с этого пути ее пока не удалось столкнуть даже пришедшим к власти противникам Михаила Саакашвили.

Приложение.

Встреча в Гори

Утро.

Уже на перроне вы.
Ну, и покуда живы.
Иосиф Виссарионович
приветствует пассажиров!

Он прочно висит на здании.
Молчат виновато горы.
Пророческое название:
"Гори" звучит как "горе"...

Словно опять — тридцатые.
Себя ощущаешь ничтожным.
Идешь, озираешься — сцапают?
Вакуумно. Тревожно.

Холодно. — Утро раннее.
Ежишься обреченно.
На дальних путях — товарные,
будто для заключенных.

В полвека почти что разница
с эпохою тою. — Только
лучше в вагоне спрятаться,
плотно задернув шторки.

Нервы уже расстроились.
Путь впереди неведом.
Ну, наконец-то. — Тронулись!
Едем. Куда мы едем?

Солнце горит неоново.
Сон ли, кошмар ли, бред?
Иосиф Виссарионович
долго нам смотрит вслед.

1988 г.

На фото из интернета: портрет Сталина на вокзале в Гори,

Памятник ему же в Гори

Проспект им. Сталина в Батуми

Все фото до 2010 г.

Вадим Зайдман