Независимые кандидаты из коалиции "За Москву" активно проводят свои предвыборные кампании и собирают подписи москвичей для участия в выборах в Мосгордуму. В то время как кандидаты от "Единой России", КПРФ, ЛДПР, "Справедливой России" и "Яблока" получат регистрацию автоматически, самовыдвиженцы обязаны пройти фильтр и заручиться поддержкой избирателей. Однако далеко не у всех гладко проходит сбор подписей. Так, в волонтеры штаба сотрудника Фонда борьбы с коррупцией Николая Ляскина пока смогли собрать не более 1000 подписей.
Несмотря на небольшой штат волонтеров, который не превышает ста человек, кампания идет полным ходом: три раза в день Николай Ляскин проводит встречи с избирателями, волонтеры проводят агитацию у "кубов" и ходят по квартирам за заветными подписями.
В настоящее время другой сторонник Алексея Навального Константин Янкаускас находится под домашним арестом, а Николай Ляскин — под подпиской о невыезде. Им обоим Следственный комитет России предъявил обвинение в рамках расследования уголовного дела о хищении денежных средств в особо крупном размере, перечисленных на предвыборную кампанию Навального, баллотировавшегося на пост мэра Москвы.
О том, что будет делать Ляскин, если ему изменят меру пресечения на арест, и с какими трудностями он сейчас столкнулся при проведении предвыборной кампании, в интервью корреспонденту Каспаров.Ru рассказал сам независимый кандидат.
— Зачем вам участие в выборах и место в Мосгордуме?
— Никогда нельзя бездействовать. Самое страшное, если люди опустят руки и смирятся с нынешней ситуацией. Нужно попытаться и брать хоть какое-то количество мест в Мосгордуме. Эта мажоритарная система выборов, которые пройдут в сентябре, способствует тому, что кандидаты займутся конкретными проблемами районов. И, возможно, какие-то вопросы начнут решаться.
Кроме этого, выборы в Мосгордуму должны объединить людей по территориальному признаку. Когда люди живут на определенной территории, они начинаются активно заниматься своими проблемами во дворе. Ничего так не сплачивает, как решение общей задачи.
— В вашей предвыборной программе есть пункт, что в каждом районе должен быть активист, который будет напрямую взаимодействовать с депутатом и направлять все обращения непосредственно ему.
— По закону у депутата Мосгордумы есть 40 помощников. Но я ни разу не видел этих помощников. Единороссы раздают эти удостоверения своим друзьям, которые используют исключительно по одному направлению — использование бесплатной парковки в центре Москвы. Хотя помощник депутата имеет полномочия на написание запросов, решения каких-то вопросов в управе и так далее. Но они не хотят заниматься этими вопросами.
Моя задача, чтобы в каждом районе был мой представитель, которого все знают. К нему обращаются в два часа ночи, потом он мне звонит в три часа ночи, и в девять часов утра мы начинаем решать проблему.
— Где найти таких помощников на 24 часа?
— Есть такие. Существует много инициативных групп. Одна из них в Кожухово, там всех волнует вопрос с промышленной зоной. В Новокосино работает очень сильная инициативная группа. Изначально там граждане объединялись на волне протеста против строительства гостиницы (подавляющее большинство жителей района выступили против возведения этого объекта, по их мнению, гостиница может ухудшить спокойную жизнь спального района — прим. Каспаров.Ru), а теперь они контролируют все, что происходит на общественных слушаниях, следят за работой управы. У них сейчас нет каких-то полномочий, но если среди них было бы два помощника депутата, то они быстрее добивались бы решения поставленных задач.
— Как в общем можете оценить ход избирательной кампании? Есть какие-то проблемы?
— В общем проходит тяжело. Людей мало. Для сбора подписей нужны сотни людей. Если бы в штабе работало человек триста, то работа была бы построена планомерно. У нас же работают меньше ста человек и приходится затыкать какие-то "дыры". Мы планировали несколько вариантов сбора подписей: обход квартир, стационарный обход и работу у агитационных кубов. И приходится одного волонтера переводить из одного направления в другое. Процесс идет, но не так, как мог бы идти.
Если бы была тысяча человек на всю Москву, которые готовы участвовать в предвыборной кампании, то все они, получив всего по 10 подписей каждый, могли в итоге обеспечить по 10 000 подписей в день для каждого независимого кандидата. В итоге мы бы имели гарантированных кандидатов с собранными подписями.
— Сбор подписей должен завершиться 10 июля. Вы уверены, что сможете получить пять с лишним тысяч подписей к этому сроку?
— Никогда не нужно опускать руки. Все-таки в этом деле очень хорошо работает сарафанное радио. Люди узнают о наших встречах и приходят к нам, чтобы дать свою подпись. Может, мы сможем за последнюю неделю получить три тысячи подписей, и народ будет толпами стоять, чтобы нам помочь. Возможно, появится новая волна волонтеров. Я постоянно призываю людей не оставаться безразличными. Эти выборы в Мосгордуму смогут стать последней чертой, когда люди надеются хоть что-то изменить.
Власти допускают большую ошибку, что ставят палки в колеса людям, которые идут в Мосгордуму. Если бы они впустили небольшое количество независимых кандидатов, они бы закрыли ряд вопросов. В частности, что у нас демократическая страна и в ней любой желающий может быть избран муниципальным депутатом. Также отпал бы сам собой вопрос с протестной деятельностью, поскольку у оппозиции не было бы времени заниматься акциями — у депутата большой фронт работы с населением.
— То есть если вы займете кресло депутата, то откажитесь от протестной деятельности?
— Нет. У меня протестное настроение никуда не денется...
— Но у вас же не будет времени участвовать в протестах.
— Физически сложно будет заниматься протестной деятельностью. Мне кажется, это как раз было бы на руку властям. Но получается, что нас специально выталкивают на улицы. Если эти выборы закончатся так, как начались, — с ареста Константина Янкаускаса, с моей подписки о не выезде — то люди поймут, что законными способами невозможно добиться места в Мосгордуме. Я не говорю, что начнется Майдан, но мы будем понимать, что будут нужны новые радикальные действия, придумки и хитрости.
Впустите уже наконец 10 или 15 человек в Мосгордуму, останется 35 ручных единороссов, которые будут голосовать как нужно, и ничего страшного не произойдет.
— Тогда непонятно, чего они боятся? Пропустили бы оппозицию в Мосгордуму и протесты бы утихли.
— Для меня это большая загадка. Они хотят иметь 100% ручных депутатов. Такое ощущение, что назло делают.
— Вы сейчас проводите встречи с избирателями. Как можно оценить настроение общества? Они уже устали от партии власти или все равно будут голосовать за их кандидатов из-за отсутствия выбора?
— К сожалению, они не хотят идти на выборы. Власти много лет добивались, чтобы люди перестали участвовать в голосовании. У всех отторжение от единороссов и действующей власти. Все понимают, что это жулики, но говорят: "Что мы можем сделать, ничего не изменится". Злость и апатия. Это на руку властям. Бюджетники в любом случае придут на выборы и проголосуют так, как надо, остальные махнут рукой и не пойдут.
Невыполнимые условия
— Ранее вы собирались обойти сбор подписей и для этого обратились в "Яблоко" и КПРФ. Кроме этого, Алексей Навальный обратился к лидерам этих партий с просьбой включить вас и Константина Янкаускаса в свои списки. Поясните, почему вы изначально не проводили переговоры с "Яблоком" и КПРФ до того, как стало известно о вашем уголовном деле?
— До создания коалиции "За Москву" мы вели переговоры с этими партиями. У "Яблока" мне не нравились условия, при которых можно выдвигаться. Они выставляют требования, что кандидат должен полностью подчиняться лидеру фракции. Хорошо, что паспорт не забирают.
Я сразу сказал, что на эти условия не пойду. Могу расклеивать бренд "Яблока" и говорить, какая хорошая партия, что выдвинула меня и помогла участвовать в выборах. Это была бы большая польза для партии.
У меня нет подтверждения, что "Яблоко" и КПРФ побоялись выдвинуть меня и Константина. Скажем так, не хотят рисковать.
— Предположим, "Яблоко" решило вас выдвинуть на выборы. Вы согласились бы подписать их меморандум, договор, выйти из "Партии прогресса" и стать "яблочником"?
— Они мечтали, чтобы я подписал меморандум и вступил в партию. До ареста Константина у "Яблока" проходил региональный совет, на котором состоялось судилище. На нем вызывали каждого кандидата, и он должен был объяснить, зачем хочет выдвигаться от партии. Я сразу решил туда не идти и не уговаривать их.
"Яблоку" и КПРФ было выгодно, чтобы мы шли по их спискам. Я пытался им объяснить, что не мне надо это, а им. Любая партия, которая бы выдвинула меня и Константина, получила бы признание, что готова идти на риск. Мы бы получили возможность участвовать в выборах. Однако я не собирался вступать ни в "Яблоко" ни в КПРФ.
Любимый ход следователя
— Кроме проблем с подписями ваши планы на участие в выборах может подкорректировать уголовное дело, которое завели в отношении вас и муниципального депутата Константина Янкаускаса. Ваш коллега сейчас под домашним арестом, не может собирать подписи и получить регистрацию для участия в выборах. Вы же находитесь под подпиской о невыезде. Как вы считаете, с чем связаны эти разные меры пресечения?
— Это любимый ход у следователей. Первоначально я проходил по делу как подозреваемый, и тогда мне оформили подписку о невыезде, а Константин тогда был лишь свидетелем. Потом нам предъявили обвинение, и тогда мы оба стали обвиняемыми. У меня оставили подписку, а Костю перевели на домашний арест.
Как мне потом пояснили адвокаты, чтобы мне поменять меру пресечения, следователи должны были найти причину о ее изменении. Они ничего не нашли, но и я ничего не нарушил.
— Вы рассматривали такое развитие событий, что вам могут изменить меру пресечения — "закроют" дома или вовсе поместят в СИЗО? Что тогда будете делать с предвыборной кампанией?
— Люди, которые собирают подписи, они работают без меня. Я единственно не смогу сдать документы. Будем, конечно, заявлять ходатайство, все по закону. Но об этом лучше не думать. Как только начинаешь думать, что тебе изменят меру пресечения, то руки опустятся. Они как раз хотят, чтобы я так думал. Значит не надо так делать.
— Как в вашей семье относятся к вашей активности и тому, что против вас завели уголовное дело? Ваша супруга готова встать на вашу защиту?
— Моя супруга всегда готова меня поддержать и будет бороться за меня. По поводу уголовного дела, конечно, моей семье неприятно все это. Кому приятно, когда рано утром приходят следователи и мне приходится просить соседей, чтобы моя дочка не видела мое общение со следователем. Такая же ситуация с родственниками. Обыски провели у моих родителей и у сестры. Понимаю, что им это неприятно, но что тут поделаешь.
